ГИГИЕНИЧЕСКИЕ ТРЕБОВАНИЯ К РАСПИСАНИЮ УРОКОВ ¹

(¹ Эрисман Ф. Ф. Избранные произведения.—М.: Медгиз, 1959, с. 230—235.)

Ф. Ф. ЭРИСМАН (1842—1915)

Предварительные замечания. Первый доклад по этому вопросу был сделан господином доктором Вердером, ректором Базельского университета и напечатан в I тетради «Jahrbuches der Schweiz Gessellschaft der Shulgesundheitspflege». Докладчик выставил следующие положения:

1. Расписание уроков с самых младших классов чересчур сильно перегружено; необходимо поэтому разгрузить его.

2. Необходимо по возможности в таком порядке распределить уроки, чтобы имелась благотворная смена их и создана возможность равномерного распределения домашних заданий; вредящий здоровью порядок расстановки уроков должен быть устранен из расписания.

3. Между отдельными уроками необходимы четвертьчасовые перемены.

4. Каникулы должны быть такой продолжительности, чтобы они действительно давали ученику возможность хорошо отдохнуть.

Содоклад. Уважаемое собрание! В первую очередь я позволю себе выразить благодарность господину докладчику за объективное изложение материала и за откровенность, с которой он высказался по некоторым вопросам.

Слушая доклад господина доктора Вердера, можно подумать, что это говорит врач или гигиенист, который специально занимался вопросами школьной гигиены. Это — самый большой комплимент, который я со своей точки зрения могу сделать докладчику по этому вопросу. Пусть он на это не обижается!

В коротком слове нельзя высказаться обо всем, не говоря уже об исчерпывающем изложении всего, что было бы достойно внимания собрания. В большей части господин докладчик уже снял с меня этот труд. Поэтому я ограничусь только немногими вопросами и, наконец, позволю себе дополнить тезисы господина Вердера, с которым я в общем согласен, еще некоторыми.

В первую очередь я бы хотел обратить внимание на одно недоразумение, к которому может дать повод одно замечание во вступительном слове господина докладчика. Он сказал: «При этом может случиться, что взгляды обоих (гигиениста и педагога) могут значительно расходиться, так как здесь (у гигиениста) говорит только теория, там (у педагога) также и практика».

Мне кажется, что такое разделение по существу своему неправильно. Я не хочу сплетать здесь никакого особенного лаврового венка для врачей; но я бы хотел все же подчеркнуть, что они в своих требованиях в области школьной гигиены не опираются исключительно на теоретические соображения. Об этом необходимо сказать, так как уже нередко пользовались таким обоснованием, чтобы, не долго думая, отклонить наши предложения или даже высмеять их. Непосредственное наблюдение в школе и над школьниками, массовые обследования, произведенные в течение последних трех десятилетий врачами и гигиенистами (изучение условий роста детей, механизма сидения и положения для письма, обследование глаз, ушей, носа, позвоночника, определение утомляемости и т. д.), составляют научную и одновременно практическую основу врачебных требований. Эти требования возникли из жизни; современная школьная практика их выдвинула и они не выдуманы за кабинетным столом.

Было бы, таким образом, неправильно обозначать их как «теоретические» и этим одновременно противопоставлять их известным образом «практике». И что может противопоставить этим требованиями врачей, опирающимся непосредственно на научные наблюдения, так называемая «практика» педагогов там, где она их отклоняет? Обладает ли она противоположными наблюдениями? Поставила ли она обследования, проводящие к другим результатам и могущие парализовать предложения врачей? Ничего подобного. Так называемая «практика», поскольку она противопоставляется «теории», является в некоторой части рутиной, в некоторой части плодом целесообразных устремлений, которым, правда, нельзя отказать в известном обосновании, но которые ни в коем случае не должны решать, должны ли быть приняты во внимание научно обоснованные требования врачей. Эти правильные соображения следует иметь в виду только в вопросе, как требования врачей должны быть выполнены.

Затронутый здесь вопрос очень важен, но в настоящий момент я не могу дольше на нем останавливаться. Я далек от того, чтобы сказанным бросить упрек тем педагогам, которые не сразу горячо приветствуют предложения врачей. Я только считал своим долгом отвести правильное место понятиям «теории» и «практики» в их применении по отношению к интересующему нас предмету.

С первым тезисом господина докладчика я полностью согласен. Его доклад в этом отношении содержит действительно золотые слова. И если разгружать, то надо естественно начинать с младших классов, так как здесь контраст между предыдущей свободой ребенка и принуждением, которое связано с регулярным посещением школы, является наибольшим и так как в действительности этот переход проявляется у детей многими болезненными явлениями. От 16 до 18 часов спокойного сидения в неделю при более или менее напряженном внимании вполне достаточно для шестилетних крошек. Но и в старших классах и особенно в так называемых высших школах количество уроков часто чересчур большое. От 30 до 32 уроков в неделю должно быть максимумом допустимого. Вместо этого нередко встречаются 34, иногда даже 36 часов, и это уже чересчур. Нельзя допустить, чтобы учащихся лишали даже послеобеденного освобождения от занятий по средам, как это имеет место тут и там. Как раз в середине недели это свободное послеобеденное время имеет особое значение, и расписание уроков, по которому оно занято тем или другим видом занятий, властями не должно разрешаться.

Я хочу поэтому предложить вам внести в первый тезис следующее добавление: послеобеденные часы по средам и субботам не должны быть ни при каких обстоятельствах заняты уроками ни на какой школьной ступени.

Нечего бояться уменьшения продуктивности со стороны учеников при некоторой разгрузке. Благодаря сокращению официального рабочего времени, если учитель находится на высоте своей задачи и правильно ее понимает, интенсивность работы повышается. Здесь повторяется то же наблюдение, которое отмечено при сокращении рабочего дня для фабричных рабочих и ремесленников.

В той же степени, в которой ограничивается время для так называемой умственной работы, необходимо предоставить больше времени для физического развития детей. В расписании уроков наших школ должна занять значительно большее место, чем сейчас, не только собственно гимнастика, но особенно также столь пренебрегаемые юношеские игры, а именно в виде так называемых общественных игр. Каждый, кто желает добра молодежи, может и должен, конечно, подписаться под тем, что сказал по этому поводу господин докладчик. Физическое воспитание молодежи является такой же задачей школы, как и умственное. Оно не должно быть пасынком, а равноправным и равноценным ребенком. Оно должно быть так же хорошо организовано, как и умственное воспитание. Время, педагогические силы и удобства должны быть предоставлены детям для физических упражнений так же, как это имеет место для умственного развития. И так как самой школе, если это не интернат, временами трудно будет организовать юношеские игры в такой степени, как этого требуют интересы детей, то необходимо позаботиться о том, чтобы молодежь, получив в школе необходимый толчок к этому и наставление, могла бы самостоятельно заниматься играми.

Основным условием для этого являются общественные площадки для игр. Как бы ни оборудовать площадки для гимнастики и игр при школах, никогда они полностью не заменят общественные площадки для игр. Существующие городские скверы не выполняют этой роли, в них редко можно видеть играющими даже больших ребят, они пригодны для маленьких детей и нянек; для больших общих игр, доставляющих радость юношеству, здесь нет места. Я бы просил вас поэтому отнестись хорошо к тезису о том, чтобы физическим упражнениям отводилось больше времени в школьном расписании уроков, чем до сих пор, и чтобы школа проявила особый интерес к устройству общественных площадок для игр.

Что касается порядка распределения уроков в расписании (второй тезис докладчика), то, конечно, и «практики» могут согласиться с соответствующими высказываниями господина докладчика. Все же надо сказать, что еще не удается построить рациональную последовательность предметов на основании существующих наблюдений по вопросам утомляемости. Лежащие в основе этих наблюдений методы, главным образом эстезиометрические, рекомендуемые Гризбахом, в научном отношении не безупречны и легко могут дать повод к ложной оценке отдельных предметов преподавания. Более безошибочным является скорее простое наблюдение, которое нам уже давно знакомо, что иностранные языки, особенно классические, и математические предметы требуют наибольшего напряжения учеников и утомляют их. На это необходимо обратить внимание при составлении расписания уроков.

В качестве основного положения должно быть принято, что наиболее трудные и наиболее утомляющие предметы должны быть отведены на дообеденное время. Послеобеденное время должно быть посвящено тем предметам, по которым возможно наглядное обучение, а также физическим упражнениям. Нам кажется по крайней мере сомнительным, можно ли достигнуть желанной цели исключительно переносом научных предметов на дообеденное время. Если для старших классов также правильно высказанное докладчиком основное положение, что подряд должно быть максимально проведено четыре урока — и мы со своей стороны с этим полностью согласны,— то не удается провести в жизнь, по крайней мере для высшей школы, мысль о неделимости занятий, за которую и с врачебной стороны высказываются в доброжелательном смысле. Тогда были бы часто вынуждены повысить число следующих друг за другом уроков до пяти, иногда даже до шести. И кто из опыта знает «благодать» такого нераздельного занятия и его последствия на самочувствие детей, тот руками и ногами будет выступать против такого режима. На основании единичных экспериментальных наблюдений утверждают, что при прерывистых занятиях послеобеденный перерыв недостаточен, чтобы устранить возникшую от дообеденных занятий усталость. Независимо от того, что не подходит обобщать такого рода единичные наблюдения и использовать их для столь важных заключений, я бы все же спросил, будет ли лучше, если усталому уже от четырех часов занятий ученику добавить до обеда еще пятый, возможно, даже шестой час, чем дать ему возможность во время обеда, по крайней мере, частично, отдохнуть. На основании этих рассуждений я лично не могу признать никакого преимущества непрерывных занятий по крайней мере для высших школьных ступеней. Для начинающих, для которых достаточно ежедневно 2—3 уроков, это может быть как раз к месту.

В отношении продолжительности перемен (третий тезис) выводы господина докладчика очень ясны. С гигиенической точки зрения необходимо непременно требовать, чтобы всюду были обязательны 1/4-часовые перемены. В нашей молодости мы даже иных не знали и мы при этом хорошо себя чувствовали. При 3/4-часовой работе и 1/4-часовом отдыхе можно скорее рассчитывать на внимательность и интенсивную работу со стороны учеников, чем когда удлиняют занятие и урывают от перемены 5, 7 или даже 10 минут.

Так же, как продолжительность перемены, важно, чтобы ученики во время ее обязательно оставляли классную комнату и, если только возможно, подались на свежий воздух. При неблагоприятной погоде прекрасную службу могут выполнить частично крытые школьные дворы (школа Монбижу в Берне). При построении новых школьных зданий необходимо это иметь в виду. Классные комнаты во время перемен должны хорошо проветриваться, а именно путем открытия окон и дверей. Экономии топлива здесь не место, она производится за счет здоровья детей. Такое естественное обновление воздуха не может быть заменено никакой искусственной вентиляцией, как бы совершенна она ни была. Очень сомнительным является пропагандируемое техниками по вентиляции основное правило, что при искусственной вентиляции нельзя открывать окна и двери, чтобы не повредить вентиляцию.

Хорошая естественная вентиляция является единственным надежным средством избавиться от пресловутого «школьного воздуха». Может быть, мы еще доживем до того, что применяемые в Дрездене сквозняки во время уроков, которые завоевали уже симпатию подавляющего большинства дрезденских учителей, найдут свое практическое применение и в других округах. Во всяком случае при относительно мягких климатических условиях необходимо очень поддерживать сквозняки; только служащие для этого приспособления надо устроить, конечно, так, чтобы ни педагог, ни ученики не страдали от сквозняка.

Как к переменам, так и к каникулам (четвертый тезис) относятся в общем чересчур скупо. От 9 до 10 недель на весь год рассматриваются почти всюду как достаточный срок. Докладчик требует по меньшей мере 10 недель. Я не только согласен с ним, но я бы пошел дальше. По имеющимся научным исследованиям не подлежит никакому сомнению, что возможность время от времени полностью отдохнуть повышает работоспособность человека. Это, естественно, в большей степени относится к молодому организму. Поскольку собственно целью школы признается не сообщение всех знаний, а умственное развитие ребенка, привитие способности к самостоятельной работе, и поскольку школа живет по этому принципу, то возможна разгрузка расписания. Я иду дальше и утверждаю: не может быть разгрузки, если названный только что принцип не будет положен в основу работы школы больше, чем это имело место до сих пор. Если этого нет, то оказываются на наклонной плоскости. Тогда от ребенка требуют все больше и больше положительных знаний, школа стремится справиться с этими требованиями и нагружает детей все больше и больше, пока, наконец, чересчур туго натянутая струна рвется. Это надо предупредить и энергично сопротивляться требованию включать все новые и новые предметы в школьное расписание. Как пример я хочу указать на гигиену. Со многих сторон уже давно все время повторяется требование включить в расписание уроков школы той или другой категории элементарные занятия по гигиене. Я считаю это чрезмерное требование совершенно неоправданным, и я всегда и где только мог боролся против него. Никто, конечно, не заподозрит, что я против того, чтобы дети вынесли из школы в жизнь известное понятие о гигиене.

Я считаю это очень важным, но было бы большой ошибкой постараться достигнуть этой цели путем самостоятельного преподавания гигиены. Единственный путь, который ведет к цели без дополнительной нагрузки ребенка и который способен возбудить у детей интерес к вопросам гигиены, заключается во включении гигиенических предметов в книги для чтения и в объяснения учителей.

Таким образом, как сказано, известная разгрузка учебного плана становится возможной благодаря несколько измененному восприятию цели и задачи школы. И тогда создаются и условия для продления каникул.

А теперь позвольте мне коротко обосновать еще одно требование, которое тесно связано как с обсуждаемой сегодня темой, так и с осуществлением школьно-гигиенических принципов. В школьной гигиене мы дошли до такого момента, когда мы не можем больше обойтись без содействия учителей. Одни школьный врач, даже самый лучший, не может осилить стоящую перед ним задачу; это в природе вещей. Со своей стороны, учитель не может заменить школьного врача; попытка такого рода не имела бы никакого успеха. Оба эти элемента не должны ни враждебно противопоставлять себя друг другу, ни быть безразличными друг к другу. В интересах школы, лучше сказать в интересах учащейся и подрастающей молодежи, они должны работать совместно. Это очень хорошо возможно при наличии доброй воли и убеждения в важности дела.

В новейшей истории проблемы школьного врача имеется достаточно фактов, доказывающих это. Все же здоровое сотрудничество между врачом и учителем требует одного предварительного условия, а именно, чтобы учитель не только имел известный интерес к вопросам школьной гигиены, а также обладал бы в известной мере положительными знаниями в этой области.

Последнее может быть достигнуто только тогда, когда гигиена вообще и особенно школьная гигиена в учительских институтах будет объявлена обязательным предметом преподавания с обязательным экзаменом по нем. Это необходимо не ради гигиены, а ради детей. Практическая школьная гигиена не преследует никакой самостоятельной цели; все, что она требует, она требует только потому, что этого требует благополучие детей. И так как учитель, поскольку он является узким специалистом, во всяком случае классный учитель, будет стоять на той же точке зрения, и так как для него здоровье детей должно быть превыше всего, то тут можно легко достигнуть взаимопонимания. Гигиенически образованному учителю справедливые требования врача покажутся уже в совершенно ином свете, и он охотно будет содействовать их осуществлению. Гигиеническое образование учителя является для практического проведения школьно-гигиенических требований обязательным, и я поэтому предлагаю дать ваше согласие на тезис, который гласит, что гигиена в учительских институтах должна быть обязательным предметом преподавания и экзаменационным предметом.

Врачи считают выполнение этого требования настолько важным, что они на своих конгрессах все снова и снова возвращаются к нему и не успокоятся до тех лор, пока их голос не будет услышан. Я буду считать большим достижением, если сегодняшняя дискуссия и проводимая нашим обществом агитация в этом направлении приблизит нас к поставленной цели. Обсуждения, которые по этому предмету велись на заседании Немецкого общества по общественной гигиене в Нюрнберге (1899) показали, что не надо дать себя обмануть заверениями, что можно включить гигиену в возможном курсе антропологии. Я еще раз горячо рекомендую вам в интересах нашей школьной молодежи принять упомянутый тезис.