ВОСПОМИНАНИЕ О ПОНСЕ ДЕ ЛЕОНЕ. НЕИСТРЕБИМАЯ ЖАЖДА ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО БЕССМЕРТИЯ

Прекрасная и соблазнительная мечта, которую во все времена лелеяло человеческое воображение! Только и всего, отступить назад в ходе жизни и снова начать ее дофаустовский период молодости и силы! ... Это инстинктивное стремление повернуть вспять время представляет собой, пожалуй, неудержимое проявление инстинкта жизни. Историческим случаем, показательным для такой пленительной мечты, является пример Понсе де Леона ¹.

Старый и страдающий от боли давнишних ран, он услышал на Антильских островах разговоры о том, что не в столь отдаленном месте имеется чудесный остров, где бьют неиссякаемые ключи омоложения, восстанавливающие утраченные силы и избавляющие от застарелых болезней. И он старательно исследовал таинственный остров в поисках волшебного источника. И, о разочарование! Несмотря на то, что он пил из многих родников, он вынужден был отказаться, разуверенный, от своих химерических желаний. Взамен этого он открыл нечто, что еще более ценно: континент Северной Америки, герб своей славы и впоследствии колыбель блестящей цивилизации.

Этой всеобщей жажде омоложения отвечал также эликсир жизни средневековых алхимиков. Они потерпели неудачу в своем честолюбивом стремлении, но подобно упомянутому испанскому исследователю, открыли нечто более важное, чем продолжение жизни: основы, еще зачаточные, удивительной многообещающей науки. А дело в том, что необычайная внушаемость человека всегда удовлетворялась мифами и вымыслами, пустыми и обманчивыми, если рассматривать их сами по себе, но часто являющимися отправным пунктом изумительных открытий и всегда укреплявшими наш прирожденный оптимизм.

И хотя ученые разбиваются о стену невозможного, отказываясь от своей тщеславной программы, человек, который всегда был мистиком, не заслужил ли он вселяющих бодрость утешения и надежды? Вся соль состоит в том, чтобы пленить нашу наивность, усыпив критическое чувство, столь слабое у большинства человеческих существ, чтобы мы упрямо верили в обещанные необыкновенные события. После всего этого, не означали ли ничего иного, кроме как ловчайшие внушения, от знаменитых исцелений Асклепия в Эпидавре ² до современнейших изобретателей специфических средств? Было бы несправедливым порицать их; если они не алчные шарлатаны, то их оправдывает любовь и сострадание к чужой боли. Хвала тем, кто умеет обновить старый репертуар чудес, обманывая нас поразительными приемами внушения!

¹ Ponce de Leon Juan (1460—1521), испанский исследователь, завоеватель Флориды. Первый европеец, открывший течение Гольфстрим — ред.

² В храме Эпидавра не было ни жрецов, ни врачей. Больной засыпал и доверчиво ждал во время сна божьего чуда. Исцеленных, должно быть, было много, как в этом убеждают пожертвования спасенных больных. Не излечивают ли то же самое сегодня гомеопаты, Христианская наука (Christian science) Бейкер-Эдди (Baker-Eddy) и психоанализ Фрейда? Человек располагает неисчерпаемыми запасами веры в сверхестественное или просто в абсурдное, с которой он примиряется, почтительный и покорный, если только ее убедительно защищают обладающие влиянием люди, от которых веет властной волей и которые нисколько не пренебрегают сценическим искусством. Вспомните показательные случаи Месмера и госпожи Бейкер от Христианской науки.