<<Предыдущая страница Оглавление книги Следующая страница>

Сексуальное поведение и общество (продолжение)

Но и в сфере сексуальных техник имеется определенное общественное регулирование. Что прилично или неприлично, что позволительно или непозволительно, что в половом акте следует оценивать как стандарт или как ненормальное, в разные эпохи, в разных обществах и религиях существенно разнится.

В настоящее время в нашем обществе отмечается отчетливая тенденция к «плюрализму позиций». (Более подробно об этом см. в гл. 11.)

Долгое время сохранялся предрассудок, что в половом акте женщины являются пассивной, а мужчины, наоборот, активной, наступательной стороной. Приводились следующие аргументы: мужчина выбирает женщину, завоевывает ее и стимулирует. Он Решает, «да» или «нет», начинает любовную игру, является более решительным, импульсивным, агрессивным, чем женщина. Она же, наоборот, находится в зависимости от мужчины, выступает скорее в роли мученицы и дарительницы наслаждения.

Как уже указывалось, такое поведение обоих полов понималось как проявление присущего полу, врожденного характера. Сегодня хорошо известно — ибо сексуальные отношения мужчины и женщины становятся обыденным событием, — что такие стереотипы и их биологические обоснования являются несостоятельными. Вполне может быть, что несколько десятилетий или даже столетий тому назад они правильно отражали сексуальное поведение полов. По всей видимости, в то время большое число женщин и мужчин действительно вели себя подобным образом. Но это было следствием общественного положения полов в буржуазно-патриархальную эпоху. Кроме того, эти стереотипы являются также выражением господствующей патриархальной идеологии и догматики. Пропагандировался именно образ зависимой, подчиненной и пассивной в сексуальном отношении женщины, а также возводился на пьедестал образ властного, активного, агрессивного мужчины. В качестве элементов идеологической надстройки патриархальных обществ такие стереотипы считаются нормой.

С изменением общественного положения женщины меняется также и ее сексуальное поведение. Если ликвидировано социальное угнетение женщин и они реально пользуются равноправием, то происходит глубокое преобразование и их половых отношений.

Подобные интерпретация и соотнесения необходимы при рассмотрении проблемы смены партнеров. Общественным мнением частая смена половых партнеров или связи супруга на стороне оценивались и оцениваются еще и сегодня в смягченной форме как привилегия мужчины. Тяга к этому якобы основывается на более сильном у него половом влечении, словно это заложено в нем уже с колыбели. В сущности, он даже не может вести себя иначе. Такова легенда. В действительности же это тоже является проявлением патриархальной идеологии или ее последствий, а также понятного ранее страха женщин перед возможной беременностью. Один и тот же поступок, который у мужчины расценивался как безобидная провинность кавалера, у женщины, наоборот, осуждался и порой строго карался.

«Двойная мораль», а не инстинктивная предрасположенность является причиной этих различий. И опять становится ясным, что это не биологические, а социально детерминированные явления, что подтверждается также и этнологическими наблюдениями.

«Во всяком случае не доказано, что склонность женщины к непостоянству в сексуальных отношениях непременно меньше, чем у мужчины. Факты говорят лишь о том, что у очень многих групп склонность женщин нравиться большому количеству половых партнеров ограничивается моралью намного сильнее, чем соответствующая склонность у мужчин» (Форд и Бич, 1968, с. 28).

До сих пор мы обсуждали общественную детерминацию сексуального поведения исключительно на примерах гетеросексуальных половых сношений. Но это все же не должно наводить на мысль, что при других формах сексуального поведения общественное влияние является менее существенным.

Распространение мастурбации как у мужского, так и у женского пола во многом зависит, например, от отношения к этому данного общества. Следовательно, социальная детерминация человеческого сексуального поведения имеет и другую сторону: она ведет не только к большой вариативности в проявлении сексуальной функции, но и к разнообразным нарушениям ее. Это является негативной стороной детерминационного механизма, которая при инстинктивной регуляции проявиться бы не могла.

Человеческая сексуальность ввиду своей комплексной социальной психической обусловленности в большой степени подвержена нарушениям.

Однако следует избегать абсолютизации в этом вопросе. Нельзя исключать органические причины, которые лежат в основе определенной, пусть даже незначительной части этих расстройств. Подавляющее большинство нарушений оргазма, возбуждения и особенно полового акта все-таки обусловлено опытом, глубоко укоренилось в результате процесса научения. Это психогенные нарушения сексуального поведения, возникшие вследствие психических воздействий. Поэтому их можно успешно лечить психотерапевтическим путем (если, как в подавляющем большинстве случаев, они не проходят постепенно сами), и это дает основания для хороших терапевтических прогнозов. Психотерапевты указывают, что в 95 % случаев импотенция у мужчин является психически обусловленной (конфликты между партнерами, комплекс неполноценности, особые жизненные проблемы, страхи, нервные потрясения, навязчивые идеи) и поэтому ее можно устранить терапевтическим способом.

Рассматривая эти расстройства с социологических позиций, их можно с таким же успехом назвать социогенными. Они являются результатом социальных условий существования человека, следствием столкновения (зачастую полного конфликтов) индивида со своим социальным окружением. Подобного рода психические нарушения всегда можно рассматривать и как социально детерминированные. При других социальных условиях они бы не проявились. Многие из указанных сексуальных расстройств можно также непосредственно связать с определенными социальными событиями в жизни данного лица, другие же являются довольно опосредованными и, возможно, объясняются впечатлениями раннего детства, пубертата, другими более или менее давно минувшими переживаниями, связанными с партнерами, другими людьми или обусловленными социальными требованиями. Подробнее о сексуальных расстройствах можно прочитать в гл. 24 этой книги.

Большое значение социальные факторы имеют также для возникновения гомосексуального поведения. В настоящее время гомосексуализм как продолжительная половая связь распространен в Европе и в США примерно у 2—3 % мужского и около 1— 2 % женского населения. О мимолетных, временных гомосексуальных контактах сообщают гораздо больше представителей обоего пола.

Гомосексуализм — не болезнь, не патологическая перверсия, а отклоняющееся от нормы (нетипичное, девиантное) сексуальное поведение. Его причины полностью еще не выяснены. У части мужчин и женщин с гомосексуальными фиксациями, так называемых ядерных гомосексуалистов, вероятно, играет роль предрасположенность (например, влияние физиологических механизмов в предродовых фазах), факторы которой, однако, пока еще точно не известны. Несмотря на это, почти все специалисты едины в том, что в возникновении гомосексуализма большую роль играют социальные факторы. Социальная опасность гомосексуализма в том, что он один из основных путей распространения СПИДа.

Распространение и оценка гомосексуального поведения во многом зависят от официальных, но также и от неофициальных норм и установок в данном обществе. Степень терпимости или нетерпимости к этому явлению может быть очень разной. Форд и Бич обнаружили, что из 76 народностей, о которых имелась соответствующая информация, 49 (64 %) считали гомосексуализм нормальным и терпимо относились к тому, что определенные люди в той или иной форме им занимались.

Хорошо известно, что гомосексуальные отношения могут интенсивно распространяться в определенных социальных условиях, прежде всего при геттоподобном ограждении от другого пола. Напомним о часто описываемых отношениях в греческих гимназиях, спартанских мужских школах, английских интернатах, прусских офицерских школах, о жизни в монастырях, тюрьмах, на кораблях и т. д. (см. об этом в гл. 22).

Одной из наиболее убедительных демонстраций огромного влияния общественных условий детерминации является так называемое табу инцеста. Половые сношения с ближайшими членами семьи запрещены почти во всех обществах. Нарушения нормы сурово караются и категорически объявляются вне закона общественностью.

На первый взгляд, отказ от инцеста кажется настолько само собой разумеющимся, что напрашивается мысль об инстинктивном закреплении, о существовании инстинкта избегания. Личное отношение к такому поведению в целом является очень выраженным. Однако такого инстинкта нет ни у животных, ни у человека. Такое избегание не является врожденным, а объясняется воздействием традиционного многовекового и глубоко укоренившегося морального запрета. Нельзя оставлять без внимания то, что у многих людей иногда появляются инцестуозные мысли (которые они, испытывая угрызения совести, тут же вновь отбрасывают) о том, что между отцом и дочерью или в юношеском возрасте между братом и сестрой иногда бывают половые сношения или склонность к этому. О некоторых из этих нарушений закона сообщается, и они разбираются в суде, другие же остаются нераскрытыми. Не поддающиеся статистическому учету данные могут оказаться вовсе не такими уж незначительными. Избегание инцеста является образцом социальной детерминации поведения, формирования функции совести (внутреннего представления о нормах) у человека. О происхождении табу инцеста информируют, например, Гибш и Форверг (1966, с. 88—90).