НЕСКОЛЬКО ВСТУПИТЕЛЬНЫХ СЛОВ К ЭТОЙ КНИГЕ . Книга о шахматах.

За моим окном — облачный ноябрьский вечер. На шахматном столе (а сейчас это мой рабочий стол) рукопись книги, предисловие к которой я пишу.

Это уже второе мое предисловие к книгам В. Зака и Я. Длуголенского.

Первая их совместная книга — «Я играю в шахматы» — предназначалась для тех, кому шесть — восемь лет, и ставила задачу заинтересовать шахматами юного читателя. Новая — «Отдать, чтобы найти!» — является логическим продолжением первой и адресована тем, кто уже умеет играть в шахматы.

Сегодня во всем мире шахматы столь популярны, что невольно задаешься вопросами: «Почему так происходит? Чем объяснить притягательную силу этой старинной игры?»

Вопросы не такие уж праздные. Ведь до сих пор нет даже строго научного определения, что такое шахматы.

Одни говорят: «Шахматы — это лучший отдых, поэтому миллионы людей посвящают им часть своего досуга».

Согласен, если посвящать часть досуга от случая к случаю. А если заинтересоваться всерьез?..

Разве можно назвать отдыхом изучение, например, пятитомного труда Ю. Авербаха «Эндшпиль», где разбираются тысячи позиций?! Это же целый университетский курс!..

Поэтому многие считают, что шахматы сродни науке.

«Нет, — возражают другие, — шахматы — это только спорт. Победы, ничьи, поражения, психологическая и физическая подготовка — все это относится к спорту».

«Нет, — возражают четвертые, — шахматы ближе всего к искусству. Ведь главное в них — эстетическая сторона. Спросите сегодня любого шахматиста, сколько очков набрали победители международного турнира в - Голландии в 1938 году П. Керес и Р. Файн, и вам вряд ли ответят... Но если вы попросите назвать лучшую партию этого турнира, вам скажут: Ботвинник — Капабланка. И дело тут не в том, что победил тогда чемпион СССР. Дело в красоте, с какой была достигнута победа. Не случайно самые красивые партии получают названия бессмертных».

Лично на мой взгляд, шахматы являются сплавом науки, искусства и спорта. В этом мне видится секрет их популярности. Каждый находит в них то, что больше соответствует его вкусам и характеру. . Для одного это строгий научный анализ и точность мышления.

Для другого — азарт борьбы и столкновение идей.

Для третьего — эстетическая красота логики или, наоборот, красота парадокса.

Вот этой красоте шахматного парадокса и посвятили свою книгу авторы.

Необычно звучит уже само название: «Отдать, чтобы найти!» Ведь в шахматах, как правило, все решает превосходство в материале.

Однако авторы не без успеха нас убеждают: так бывает далеко не всегда.

Шахматист пожертвовал в равной (или худшей) позиции материал. Заставил соперника мучительно решать за доской извечный вопрос: «Брать или не брать?» А время идет. Неуверенность возрастает. В конце концов в выборе решения соперник ошибается. Не это ли и есть «торжество духа над материей»?!

Именно с подобной ситуации и начинают авторы свою книгу. Один из них, В. Зак (эту тайну можно здесь открыть), рассказывает о своей давней партии с ленинградским мастером Г. Чепукайтисом. Мне с ним тоже доводилось встречаться, и меня всегда восхищало его умение находить в очень сжатое время неожиданные тактические ресурсы.

В партии с Заком он неожиданно пожертвовал ферзя — сильнейшую фигуру, за которую получил сравнительно небольшой материальный эквивалент.

Строго говоря, жертва была не совсем корректная. Чепукайтис об этом знал, чувствовал это и соперник, но найти за доской опровержение так и не смог...

Но сознательно идти на нарушение материального равновесия — это всегда риск, и тут нужна смелость.

Иногда такое нарушение бывает стратегического плана — как в классической партии 3. Тарраш — Эм. Ласкер, которую вы здесь увидите. Чемпион мира сознательно поставил свою ладью на очень необычное поле.

Чаще нарушение выражается в изменении материального соотношения.

Пожалуй, в этих двух случаях и состоит та непредсказуемая прелесть шахмат, которая заставляет нас их любить и делает всех нас оптимистами.

Когда-то говорили о «ничейной смерти» шахмат. Каждый, мол, настолько хорошо изучит теорию, что победа станет просто невозможной.

Потом стали говорить о «компьютерной угрозе» шахматам.

Еще в 1958 году М. Ботвинник (а он доктор технических наук) высказывал мнение, что очень скоро электронная машина будет играть на уровне сильнейших гроссмейстеров.

Прошло тридцать лет. Машина действительно научилась играть — на уровне хорошего первого разряда. Значит, следующий этап — уровень мастера, а затем...

Мое субъективное мнение: «следующего этапа» не будет. Почему? Сошлюсь на пример из собственной практики. Вот уже несколько лет за рубежом в сеансах одновременной игры одна доска обязательно отдается шахматному компьютеру. Скажу сразу: играть с этим партнером для меня одно удовольствие.

Дело в том, что шахматный компьютер хорошо просчитывает варианты на заранее известное число ходов, но то, что находится за пределами этих ходов, для него тайна за семью печатями. Кроме того, у компьютера-перворазрядника феноменальный аппетит: если ему не грозит непосредственно мат, он съедает все, что ему предлагают.

Поэтому так называемые интуитивные жертвы, то есть не поддающиеся точному расчету (а именно им посвящена основная часть книги), во встречах с шахматными компьютерами приносят практически стопроцентный результат.

В 1986 году чемпион мира Г. Каспаров выступал в совершенно уникальном сеансе одновременной игры. Ему противостояли тридцать компьютеров различных систем и фирм. Счет этого необычного поединка с машинами 30:0 в пользу чемпиона мира.

И все же сегодня, кажется, найдено более логичное применение компьютерам. Не соперник шахматиста, а его помощник.

Судите сами: обладает исключительной памятью, ровным характером (у него никогда не болит голова, и он никогда ни на кого не сердится) — да ведь это незаменимый партнер при анализе отложенной партии, при подготовке к турниру, матчу...

Однако — и об этом шахматист должен всегда помнить — у его машинного помощника начисто отсутствует шахматная интуиция. Он может твердо сказать «да» или «нет» (и не ошибется!), но он никогда не скажет неопределенное «может быть».

А это «может быть» и составляет одну из главных загадок шахмат. Это интуитивное «может быть» подвластно только человеческому мышлению.

Книг на подобную тему очень мало. Я помню лишь одну — гроссмейстера Р. Шпильмана «Теория жертвы». Вероятно, такое малокнижие объясняется тем, что подвести строго научную базу под понятие «интуитивная жертва» крайне трудно.

Впрочем, авторы данной книги такой научной целью и не задавались. Они «всего лишь» тщательно отобрали, а во многих случаях — когда было нужно — тщательно прокомментировали партии совсем юных шахматистов, партии мастеров, гроссмейстеров, чемпионов и чемпионок мира.

В итоге получилась книга, важность которой для шахматиста-разрядника трудно переоценить: она дает наглядный ответ на вопрос, что такое интуитивная жертва, какое это грозное оружие.

Вы увидите очень эффектную, хотя сегодня и несколько старомодную, игру Адольфа Андерсена, строго научные, очень точные комбинации Михаила Ботвинника, фирменные жертвы Тиграна Петросяна, размашистый почерк Бориса Спасского, ухарскую игру Михаила Таля, удивительные комбинации Рашида Нежмет-динова, Ясера Сейравана, Найджела Шорта... Список не продолжаю: все имена есть в оглавлении.

Здесь же хочу обратить ваше внимание вот на что.

Авторы (и я с ними полностью согласен) настойчиво предупреждают вас от чрезмерного увлечения шахматной теорией.

Вариантов сейчас накопилось столько, что очень легко заблудиться в дебютных лабиринтах.

Надо твердо помнить: главное, что способствует прогрессу шахматиста, его творческому росту, — это отнюдь не механическое знание вариантов, а умение самостоятельно думать — искать и находить.

Было бы наивно утверждать, что все те, кто прочитает эту книгу, автоматически изменят свои шахматные воззрения и начнут играть по-иному.

Да это, пожалуй, и не нужно. Не могу в связи с этим не привести одну маленькую историю, которая приключилась со мной в 1951 году.

Я играл тогда на Всесоюзных юношеских соревнованиях. Один из наших тренеров, человек в принципе очень добрый и спокойный, никак не мог примириться с тем, как я играю. В каждой партии я что-то оставлял под боем: фигуры, пешки.

Призывая меня к порядку, тренер говорил: «Миша, ты ведь не думаешь, что играешь лучше Ботвинника?..»

При всем своем самомнении, я должен был согласиться, что играю не лучше Ботвинника.

«А ты когда-нибудь видел, чтобы у Ботвинника фигуры или пешки стояли под боем? Шахматы — игра логичная, всякая комбинация требует подготовки».

Я очень внимательно слушал, добросовестно пытался выполнить указания своего наставника, но результат был плачевный.

Дело в том, что фигуры я не подставлял. Я их просто проигрывал.

Прошло десять лет. Таль стал чемпионом мира. И в качестве почетного гостя присутствовал на занятиях с молодыми шахматистами.

Уважаемый, опытный тренер выговаривал своим подопечным: «Как вы играете? Вы играете позиционно! Линии занимаете, на пункты давите! А где комбинации?! Вы что, считаете, что играете лучше Таля?..»

Распекаемые в ответ только скромно качали головами: нет, мол, лучше Таля они не играют.

«В том-то и дело, — радостно говорил тренер. — Нужно присматриваться к тому, как играет Таль. У него в каждой партии что-нибудь висит».

Не знаю, убедил тренер этих ребят или нет, но только ровно через год «ниспровергнутый представитель позиционной школы» М. Ботвинник выиграл у своего антипода М. Таля матч-реванш...

Поэтому повторю еще раз: ломать свою игру в приказном порядке не стоит, но обозреть ее критически, с позиций данной книги нужно.

Во всяком случае, я, ознакомившись с рукописью, решил сыграть несколько партий. Две из них предлагаю вашему вниманию. Они, можно сказать, прямое следствие прочитанной книги.

Желаю успехов.

ИСПАНСКАЯ ПАРТИЯ М. Таль — Я. Эльвест

1. е4 е5 2. Kf3 Ке6 3. Сb5 а6 4. Са4 Kf6 5. 0—0 Се7 6. Ле1 b5 7. Сb3 0—0 8. h3 d6 9. с3 Ка5 10. Сс2 с5 11. d4 Фс7 12. Kbd2 cd 13. cd Cd7 14. Kf1 Лас8 15. Ке3 Ке6 16. de de 17. Kd5 K:d5 18. ed Kb4 19. Сb3 Cd6 20. Cd2 Kd3 21. Ca5 Ф:а5 22. Ф:d3 f6 23. Лас1 g6 24. Лс6 Cb4 25. d6 + Kpg7 26. Л:с8 Л: с8 27. Фd5! C:e1 28. Фf7+ Kph6 29. Ф:f6! Фd8 30. Ф:е5 Фе8 31. Фf4+ Kpg7 32. Фd4+ Kph6 33. g4 g5 34. h4 gh 35. Фf6+ Фg6 36. g5+ Kph5 37. Cf7. Черные сдались.

СИЦИЛИАНСКАЯ ЗАЩИТА М. Таль — Ю. Балашов

1. е4 с5 2. Kf3 е6 3. Кс3 Кс6 4. d4 cd 5. K:d4 а6 6. К.с6 bc7. Cd3 d6 8. 0—0 Kf6 9. f4 Ce7 10. Фе2 Kd7 11. e5 Kc5 12. ed Ф:d6 13. Cc4 0—0 14. Ce3 Kd7 15. Ke4 Фс7 16. Cd4 c5 17. Сс3 Кb6 18. Лf3! f6 (18.... K:c4 19. C:g7! с матом в несколько ходов). 19. Са5 Kph8 20. Ле1 Фc6 21. С:b6 Ф:b6 22. КсЗ Cd6 23. Лh3 f5. 24. Л:h7+ Kp:h7 25. Фh5+ Kpg8 26. Л:е6 Фb4 27. Лh6 + . Черные сдались. 27. ... Ф:с4 28. Лh8Х.

М. ТАЛЬ, экс-чемпион мира